Мейерхольд называл такое действенное препятствие тормозом.
Он придавал этому приему большое значение как в решении куска, так и в
композиции спектакля в целом: «Вот я уже готов разрешить какую-то сцену, но я
ее сознательно не разрешаю, а больше ставлю препятствий к разрешению, потом в
конце концов я допускаю это разрешение»[17].
Что же такое — эти действенные
препятствия?
Репетируется сцена, в которой женщина в состоянии
аффекта собирает вещи, чтобы покинуть квартиру мужа. (Подчеркиваю, что
разговор пойдет не об оригинальности решения, а лишь об экспрессивности
мизансцены.) Режиссер предлагает актрисе:
— Вы ходите по комнате. Достаете из шкафа платья, из шкатулок
письма и безделушки, с вешалки снимаете пальто. Все складываете в чемодан, а
тем временем говорите свой монолог о том, что вы решили уехать. Затем
закрываете чемодан и уходите.
В другом случае режиссер к этому добавляет:
— Сборы ваши идут негладко. Многое не влезает в
чемодан, и нелегко выбрать, что взять, что оставить. Мешает собираться телефон.
При каждом звонке идет борьба с собой, чтобы не взять трубку. Часть писем вы
решаете разорвать, но эта работа оказывается слишком долгой. Какой-то предмет
никак не можете найти, одеваетесь, рассыпаете бусы и т. д.
Таков же принцип выстраивания психологических препятствий.
Та же женщина собирается покинуть дом любимого мужа,
но без вещей. Решение уйти еще только созревает. Женщина сосредоточена в себе и
не замечает, что она медленно ходит по кругу. Вдруг она приостанавливается: «А
что если прямо сейчас?» И тут же новая мысль: «Нет, надо сначала все обдумать».
Садится на тахту и снова задумывается, сосредоточивается в себе. Наконец,
встает, делает несколько шагов к двери. И опять останавливается. Будто
колдовская сила приковала ее к этой комнате. Садится на прежнее место,
собирается с силами. И снова, дойдя до заветной черты, не может идти дальше.
Так еще раз или два. Наконец, заставляет себя отвлечься, подумать о другом,
что-то запеть. И легко пересекает психологический рубеж.
От режиссера и актрисы будет зависеть степень и
качество наполнения рисунка. Но несомненно, что сам принцип действенных
препятствий, как физических, так и психологических, значительно расширяет
возможности постановщика спектакля.
4.
Действенная пружина композиции становится более упругой
благодаря также ограничительной графике. Она — как гранитная набережная для
реки.
Этот прием очень помог мне, например, в работе над
эпизодом измены из «Троила и Крессиды» Шекспира. В этой уже упомянутой сцене
пространство было организовано следующим образом.
Троил и спутник его Улисс стояли на просцениуме слева
от зрителя у портала, почти за рамой картины. Для любовного поединка Диомеда и
Крессиды оставалась вся сцена. Троилу, тайному свидетелю падения возлюбленной,
не было дано возможности выходить из своего угла более чем на один-два шага.
Такая организация пространства создавала предельно душную атмосферу для ошеломленного
Троила и сардонически настроенного Улисса. А упоенным опасной игрой Крессиде и
Диомеду пространство коварно предоставляло полную свободу. Когда же Крессида и
уверенный в своем скором торжестве Диомед расходились, Троил долго не мог
решиться вступить на «зараженную территорию»— арену поединка. Улисс же так и
оставался вне рамы композиции.
Картина являла собой одинокого Троила в пространстве.
Под ногами — оскверненная пороком земля, над ним и воккруг — пустота.
Таким образом, сама организация пространства
обеспечивала действенность мизансцены, делала эпизод не заведомо трагическим,
что всегда тянет на неправду, а трагическим в результате.
Собственно, к ограничительной графике следует
прибегать всегда, когда спектакль решается в совмещенной (симультанной)
декорации, где в одной образно оформленной выгородке предполагаются различные
места действия.
Роль ограничителя сценического пространства может играть
и свет. Но не следует им злоупотреблять. При большом количестве ограничительных перемен в течение одной
картины лучше осуществлять их более тонкими средствами.
|
|