Это техника. А какова эстетика поклона? Кто кланяется:
персонаж, исполнитель?
Аплодируют артисту. Стало быть, кланяется артист. Но в
обличий своего героя, образ которого не должен тут же на глазах у зрителя
осыпаться, как елочная мишура.
Этика выходящего на поклон та же, что именинника, принимающего
поздравления. Хорошо ли, если он при этом смотрит мимо поздравляющих,
высокомерен, устал, развязен? Или попросту, недослушав приветствий,
поворачивается и уходит. Так иногда артист зачеркивает свою работу.
Уважение к зрителю и сердечность — первые заповеди выходящего
на поклон. И еще — достоинство.
Уценить свою работу можно и иначе. Артист трудился
целый вечер. Зритель награждает его по заслугам. И от полноты чувств артист
вдруг начинает... аплодировать зрителю и передаривать ему свои цветы.
Возникает маниловская ситуация, ставящая в неловкое положение обе стороны.
А на премьере мы видим и режиссера. Этика
режиссерского поклона за рубежом и у нас не одинакова. По европейской традиции
режиссер выходит на поклон по собственному усмотрению и присоединяется к
артистам. У нас — лишь по вызову, т. е. по аплодисментам артистов. Трудно судить,
какой из обычаев лучше. В первом справедливо то, что режиссер в театре
как-никак — хозяин положения, и скромность подсказывает ему не принимать знаки
внимания артистов на глазах у публики. Второй красив тем, что артисты
проявляют великодушие к режиссеру, делясь с ним своим успехом.
Несомненно же, что умение режиссера держаться на поклоне
— также лакмусовая бумажка культуры театра.
Артисты зааплодировали. Появился этот таинственный человек
и сразу чуть не умер от скромности. Артисты аплодируют ему, он — артистам.
«Кукушка и Петух». «Это все вы, вы!», — говорят улыбки артистов. «Ну как вы
можете! Я тут совсем не при чем!», — смущается режиссер и приступает к
монотонной процедуре пожимания рук всем до одного. Потом, окончательно
застеснявшись, убегает за кулисы, и артисты вызывают его вновь.
А в другом театре в этот вечер его коллега горделиво
выходит на поставленный для себя поклон — кульминацию спектакля. Такой феномен
мне случилось наблюдать в одном театре, в спектакле «Гамлет». По завершении
событий из кулисы появлялся его создатель и, описав меж трупов торжественный
полукруг, он направлялся к залу и проникновенно сообщал: «Спектакль окончен».
Вряд ли режиссеру надо обставлять для себя поклон, но
не лишне его продумать. Этические нормы здесь очевидны. Если постановщик
выходит на сцену по аплодисментам артистов, лучше, если он ответит не
аплодисментами, а вежливым поклоном сначала публике, затем актерам. Не будет
ничего обидного для остальных, если он сдержанным рукопожатием и поцелуем рук
дамам отметит двух-трех главных исполнителей. После чего взаимным приветствиям
на сцене пора прекращаться и все вместе должны кланяться публике, ибо в этом
состоит смысл всякого сценического поклона.
____________
Прежде чем перейти к упражнениям, хочется вспомнить
меткое замечание А. Д. Попова. Он говорил, что, рассматривая вопрос о
режиссерском обучении, часто допускают одну и ту же неточность в ссылке на
Станиславского, ставя в одном из его высказываний на месте запятой точку:
«.Научить
режиссуре нельзя, — утверждал Станиславский, — однако после запятой продолжал:
— но научиться можно».
Потому-то эта книга написана как практическое
исследование, рассчитанное на творческое восприятие и предполагающее
неустанный самостоятельный поиск.
1970-1980
Часть
четвертая
УЧЕБНЫЙ КЛАСС
…
Мы должны научить каждого из вас … членораздельному и внятному рисунку. Вопросы
художественной ценности этих рисунков придут значительно позже…
Акимов
Несколько предварительных замечаний
1.
В этой части книги — этюды и упражнения по
мизансценированию. Материал расчленен на циклы, каждый цикл соотносится с
определенной главой или разделом предыдущих частей; читатель адресовался в эту
часть книги звездочками в тексте. Около каждого цикла упражнений указаны страницы,
где изложен раздел темы, соотносящейся с этими упражнениями.
|
|
|