Такие
дела могут быть весьма разнообразны: поддержание в порядке и хранение бесполезных бумаг, проведение
никому не нужных собраний, обсуждений,
учебных занятий, ритуальных мероприятий и т.п. Так возникает парадоксальное на первый взгляд положение: бескорыстно и
с любовью выполняется то, что никому -
ни себе, ни другим - не нужно. Создается впечатление полной порядо.чности и добросовестности.
Субъект
занят охраной или даже улучшением занимаемого им места в человеческом обществе («для себя»), но он может быть при этом искренне убежден в том,
что работает «для дела», а дело нужно
«для других». Когда человек любит даже самое бесполезное дело, он умеет найти
ему основание и оправдание. Видя любовь к делу, а за этой любовью - бескорыстие, окружающие тоже, может быть, не
найдут ему иного объяснения,
кроме заботы «о других». Так любовь к делу путает карты, внося оправдания, удовольствие и радость в бесполезную деятельность, она украшает
жизнь человека без достаточных на то объективных оснований.
Но если дело полезно
другим, то выполненное со вниманием (то есть с любовью) даже «для себя», оно
приравнивается к выполнению его «для других». В деле этом появляется самодовлеющая значимость - черты того,
что характеризует искусство.
«...Все движется любовью»
То, что сопутствует
человеку всю его жизнь, что присуще любому и без чего жизнь человеческая
невозможна - все это не осознается и в нормальных условиях не должно осознаваться. Сознание занято проблемами,
вопросами, противоречиями. Оно
занято любовью, когда и она вступает в противоречия с нормой или наталкивается на препятствия. Занятое средствами удовлетворения нескольких
потребностей одновременно, сознание обслуживает потребности преимущественно с их негативной стороны, поскольку в нем,
в сознании, присутствует мышление. Формирование представлений о позитивной стороне потребностей называют обычно
мечтами, планами, фантазиями.
Психолог
Ж. Нюттен пишет: «Понимание, мотивации как избегания неприятного, тревожности или страха, глубоко повлияло на теорию личности и поведения.
Некоторые психологи
истолковывают любую мотивацию в понятиях тревожности. Так, Браун (1953) поясняет, что
желание иметь деньги не есть позитивный поиск чего-то, чем хотят обладать, но скорее приобретенное избегание тревожности,
которую испытывает человек при отсутствии денег. Подобная точка зрения побудила Моурера (1952) считать, что
тревожность является единственной движущей силой поведения человека на уровне «эго» (199, стр.76).
Физиолог X. Дельгадо сожалеет о господстве такой точки зрения:
«Центральная тема большинства романов - трагедия, тогда как книги о счастье
найти трудно; были опубликованы великолепные монографии о боли, но аналогичных исследований о наслаждении не существует. Очень
типично, что в монументальном
руководстве по физиологии, изданном физиологическим обществом США, целая глава посвящена боли, а слова «удовольствие» нет даже в
предметном указателе. Очевидно, поиски
счастья никогда не порождали столь большого научного интереса, как страх перед болью» (89, стр.143).
Поэтому
потребность интересует науку как ощущение недостатка; техника и практика занимаются сокращением недостач; планы, программы и проекты
человеческого благополучия тоже сводятся к средствам максимального погашения нужд. Так, очевидно, должно быть:
обеспечение необходимым - условие существования. Но рост и
развитие тоже необходимы живому.
Все, чего достигло человечество в целом в овладении окружающей средой, возникло в позитивных целях -
не гонимое
нуждой и не от ненависти к злу, а стремлением к привлекательному и любовью к добру. Так отрицательные эмоции предостерегают от потерь, а
положительные сопутствуют победам и достижениям. Автор книги о природе таланта с точки зрения процессов,
происходящих в мозгу человека, нейрохирург из Лос-Анжелеса Хейфиц убежден, что «положительные эмоции у людей в основе
своей связаны с сохранением
вида, отрицательные - с сохранением индивида. И
высшую радость людям, так сказать, пик радости, доставляет то, что направлено
на сохранение вида. Даже когда ради этого жертвуют собой» (20, стр.224).
|
|