Накопление знаний
ведет к их уточнению, и в результате прежние прикладные знания постепенно вытесняются знаниями, достигнутыми бескорыстным
познанием - его плодами, доведенными до конкретности, нужной практике. Со сменой норм в количестве знаний современный
студент технического вуза знает, вероятно, больше академика прошлого века...
Нормы
удовлетворения потребности качества познания сменяются несравнимо медленнее; но и они отличаются значительным разнообразием соответственно
различным кругам человеческого
общества. Нормы эти можно назвать «господствующими суевериями». Они замещают недостающую достоверность знаний в той мере, в какой нужда эта существует в тех случаях, когда нужда в достоверности
обостряется.
Суеверия
заполняют пробелы в познании; неизбежны пробелы - неизбежны и суеверия. Такова
их функция. Поэтому они необходимы и, следовательно, должны совершенствоваться; они уступают место знаниям, но относительное знание не может вытеснить их вполне, не
превратившись при этом само в суеверие.
Поэтому
люди, у которых потребность в качестве познания не превращает общую, среднюю норму
ее удовлетворения, довольствуются господствующими в данное время суевериями, даже если их потребность в количестве познания современную норму
ее удовлетворения превышает. Подобно этому человек может, наоборот, быть удовлетворен
нормой количества познания - конкретными знаниями, а его потребность в качестве познания может господствующую норму
превышать. Тогда он борется с
суевериями (точнее - с каким-то определенным суеверием) как если бы они были
уничтожимы.
«Не может быть более
выдающегося открытия, чем то, о котором через много лет с недоумением скажут:
да разве это вообще
могло считаться открытием? Лишь то действительно ценно, что стало очевидным, ибо лишь абсолютная истина так глубоко влияет на наше сознание и таким коренным образом
изменяет наш взгляд на вещи, что мы даже не можем себе представить, чтобы она с самого
начала не была ясна человеку», - пишет Г. Бонди (35, стр.62). Так возникают наиболее продуктивные суеверия. Они
подтверждаются очевидностью и отличаются чрезвычайной устойчивостью, держась столетиями и тысячелетиями, пока новая
очевидность не заменит их.
Но
очевидность заменяется и авторитетом. У Фазиля Искандера Сандро из Чегема рассказывает:
«Один человек из нашей деревни вбил кол у себя в огороде, а потом всем говорил, что это середина земли. Попробуй
проверь!» (111, стр.169-170). Проверить нельзя, но поверить можно; как только дело касается абстракций, так доверие
основывается преимущественно или только на авторитете. А без него, пожалуй, познание вообще практически невозможно. Ведь
самый требовательный ученый доверяет «источникам», приборам, сотрудникам.
Наука и искусство
Все,
что в идеальных потребностях связано с количеством
в познании,
- область науки; качеством познания занято искусство.
Наука не занимается
суевериями, но, добывая знания, она тем самым сокращает и совершенствует суеверия. Искусство
борется с
суевериями, но тем самым оно, в сущности, поддерживает то единственное суеверие, которое всегда плодотворно, - уверенность в окончательной
познаваемости мира, в возможности полной достоверности человеческого познания
Различие
между «верой» и «суеверием» можно видеть в том,
что «вера» есть уверенность в истинности того, что неизвестно, но все же косвенно обосновано
уже известным; вера стремится к истине вполне доказанной. «Суеверие» не стремится к истине - оно уже есть ложная «истина».
В книге «Борьба с безумием»
Поль де Крюи приводит библейское изречение:
«Вера
есть сущность того, на что мы надеемся, очевидность того, чего мы не можем видеть» (139,
стр.90). А.М. Горький вспоминает
слова академика Павлова: «Я могу верить в бога, но, разумеется, предпочитаю знать» (74, стр.464). А о
себе Горький
говорит: «Лично я причиной неверия считаю отсутствие страсти к познанию и недостаток знаний. Но,
разумеется, я не утверждаю, что
знание требует веры в него, знание -непрерывный процесс изучения, исследования, и, если оно
становится верованием, значит-оно остановилось» (75, стр.596).
|
|