Дружественность в обмене информацией
обнаруживается прежде всего в готовности выдавать информацию {94). Друга
человек смело и щедро вооружает любой информацией, находящейся в его
распоряжении. Друг ничего не должен скрывать, у него нет тайны, и он сам
заинтересован в информированности партнера. Поэтому к выдаче информации его не
нужно принуждать. Партнер сопротивляется только из-за своей неосведомленности:
он не понимает, что требуемое от него отвечает его собственным интересам.
Значит, нужно дать ему сведения, которых ему недостает, чтобы понять это. Друг
может что-то скрывать, только оберегая интересы партнера; если же вследствие
этого у партнера возникнет подозрение, что друг упускает из виду существующую
общность интересов, то о ней опять-таки нужно дать другу дополнительную
информацию взамен того, что приходится скрывать.
Выдавая информацию, друг, по возможности,
избегает сведений, которые могут демобилизовать партнера {95). Если же он
вынужден давать информацию неприятную, то стремится так подать ее, так
растолковать и комментировать, чтобы она мобилизовала партнера. Поэтому,
выдавая неприятную информацию, друг обычно сопровождает ее дополнительными
соображениями о возможных путях и средствах ликвидации или смягчения ее
отрицательных последствий {96).
В результате всего изложенного дружественность
ведет к разговорчивости, а далее — к болтливости, к легкости перехода на язык
всех возникающих мыслей, к свободе и безответственности выражений. Но такая
крайняя степень проявлений дружественности говорит, в сущности, о ее
эгоистической односторонности — когда человек дружески расположен к другому
только на том основании, что этот другой, по его представлениям, целиком предан
ему и живет его интересами. Иногда это соответствует истине, но для партнера такая
дружественность обычно бывает тягостна. « Ведь доброжелательность бывает и со
взломом»,— как заметил С. Моэм (100, стр.695).
Дружественность на основе общих интересов (а
не только своих собственных) требует щедрого и двустороннего (уравновешенного)
обмена информацией. Она ставит границы и откровенности, и разговорчивости, и
небрежности выражений, и выбору информации по содержанию. Дружественность
выражается поэтому не только в склонности давать информацию, но и в
сдержанности, деликатности, в такте, а иногда и в требовательности. Подлинная
дружественность не лежит на поверхности поведения, так же, впрочем, как и самая
глубокая враждебность {97).
Внешние проявления дружественности и
враждебности (в частности, в обмене информацией) не говорят еще о прочности и
глубине того и другого. Самая закоренелая вражда и самая самоотверженная дружба
бывают наиболее сдержанными, а потому едва проявляются иногда на фоне
кажущегося безразличия.
Представления о соотношении интересов,
промежуточные между дружественностью и враждебностью, сказываются на обмене
информацией так же, как строго официальные, деловые взаимоотношения. Переходя
рамки конкретного дела, такой обмен неизбежно делается хотя бы в малой степени
либо дружественным, либо враждебным. Но бывает и так, что одна сторона
переходит эти рамки, а другая — их строго держится, тогда и первая может быть
вынуждена вернуться к официальным границам.
Ярким признаком нейтрального отношения к
партнеру является бесстрастность речи, даже когда говорящий касается самых существенных
интересов — оперирование логикой, без ярких интонационных красок,
подчеркивающих отдельные черты рисуемой картины и отношение к ней. Такая речь в
обмене информацией производит впечатление сдержанности, проникая в борьбу
враждебную или дружественную, и служит иногда поводом к пересмотру
взаимоотношений.
Представления человека о своем преимуществе в
силах сказываются в склонности больше выдавать информацию в любой позиционной
борьбе и больше добывать ее во взаимодействиях деловых. Эта последняя склонность
подобна той, что вытекает из враждебности, но обоснована она по- другому. Врагу
человек опасается давать информацию, не желая вооружать его; сильный слабому
скупо выдает информацию, поскольку не видит оснований излишне утруждать себя.
Сильный занят тем, что недоступно партнеру: его время и знания дороги, и с его
стороны было бы неразумной расточительностью растолковывать, мотивировать,
обосновывать свои требования или просьбы. Если же у сильного нужда в этом
возникает, то — в ущерб его представлениям о своем превосходстве в силах.
|
|