Характерный
для рассматриваемых наступлений обостренный ритм по ходу наступления все более
обнажается в четкости оценок, в быстроте и резкости движений — широких или,
наоборот, скупых.
Иллюстрациями
могут служить басни Крылова. Ведь мелкой драмой называл иногда Белинский
крыловские басни. «... Басня представляет собой зерно лирики, эпоса и драмы...»
(Л.Выготский. — 32, стр.172 и 186).
Волк,
очевидно, «ставит на место» Ягненка. Но в этом «позиционном» наступлении
скрывается «деловая» цель — «хочется мне кушать». А что делает, оправдываясь,
Ягненок? Тут возможны разные толкования: может быть, он надеется на
снисходительность Волка и добивается «сближения»? Тогда, выпрашивая
снисхождение, он жалок и беспомощен. А может быть, он ведет «деловое»
контрнаступление и добивается от Волка, чтобы тот понял и усвоил (наступление
«за будущее»), что претензии его лишены оснований? Тогда — «у сильного всегда
бессильный виноват» — грубой, примитивной силе противостоит сила разума, и она
игнорируется, хотя превосходство ее очевидно.
В
басне «Кот и Повар» наступает, конечно, Повар, Васька «трудится над курчонком»
и, «мурлыча и ворча», обороняется. Наступление Повара, вероятнее всего,
«позиционное» (а может быть, «деловое»?). Для того чтобы «ставить на место»,
оно многословно — в данной ситуации можно, «слов не тратя по-пустому»,
поставить на место. К тому же Повар вернулся с поминального обеда. Так что,
вероятнее, он добивается, наоборот, «сближения», а точнее — «привлекает к себе»
Кота. Тогда басня высмеивает не глупость, а именно краснобайство как таковое
потому, что оно не слито с другими пороками, а выделяется на фоне добродетелей:
доброты, справедливости, разумности, снисходительной терпимости.
«Удалять» — «возвышать себя»
Это
наступление «за будущее». Партнеру должно быть предоставлено время, чтобы
сделать вывод из того, что сообщает ему о себе наступающий. Последнему важно,
чтобы партнер оценил по достоинству значение
сообщаемого, а оно всегда больше
самого сообщаемого. Наступающий дает направление воображению партнера и
поощряет его двигаться в этом направлении — и чем дальше, тем лучше.
«Возвышающий
себя» должен, следовательно, не столько навязывать, сколько предоставлять,
предлагать партнеру инициативу в границах относительно свободных, причем
неизменно распоряжаться ею. Поэтому такое наступление всегда более сложно, чем
наступление «ставить на место».
Если
человек настойчиво стремится «произвести впечатление», то ему нужно быть в
центре внимания; партнер должен быть занят им, а малейший недостаток внимания к
нему воспринимается им ревниво — как пренебрежение к нему, как противодействие.
Человек, привыкший быть «душой общества» и с удовольствием выполняющий эту
роль, охотно предоставляет инициативу конкуренту, если уверен, что, победив его,
повысит тем цену себе. Такой наступающий, «возвышая себя», как будто бы
совершенно не стремится подчеркивать дистанцию между собой и партнерами, а тем
более унижать их; он даже может «возвышать себя» для их удовольствия, и все его
поведение может быть самым добродушным и доброжелательным {40). Тем не менее,
подчеркивая те или другие свои качества, он увеличивает дистанцию между собой и
партнерами. (Так трактовал К. С. Станиславский сцену Епиходова, Яши, Дуняши и
Шарлотты в «Вишневом саде» Чехова. — См. 147, стр.57.)
Длительность
таких наступлений бывает ограничена только вооруженностью, изобретательностью
наступающего, поскольку противная сторона не посягает на инициативу. (Так может
протекать, например, сцена вранья Хлестакова в «Ревизоре».) Наступающий сам
меняет точки зрения на свои преимущества, смотря по тому, какой получается
эффект. Каждая последующая должна открывать вид, все более впечатляющий.
Вначале
цель такого наступления бывает обычно скрыта. Ведь то необычайное, что сообщает
наступающий, может произвести впечатление уже одним тем, что сам наступающий не
видит в нем ничего исключительного, словно речь идет о чем-то само собой
разумеющемся, для него привычном и естественном.
|
|
|