Среди
людей, занимающих одинаковое общественное положение в отношении прав,
обязанностей и возможностей (например, среди студентов одной группы, среди
сослуживцев равного служебного положения), позиционные конфликты чаще всего
возникают, когда кто-то среди равных так или иначе выражает претензию на такое
о себе представление, какого у окружающих нет.
Но
равенство объективных условий жизни и реальных возможностей каждого нередко
побуждает людей, вопреки их неудовлетворенным позиционным претензиям, жить,
работать или учиться вместе. Тогда деловые взаимоотношения между ними могут
продолжаться, а позиционных столкновений им приходится избегать. В дальнейшем
деловые контакты могут привести даже к дружбе, обоснованной общностью
интересов.
Но
бывает и так, что позиционные претензии оказываются сильнее, и тогда в форме
деловых взаимоотношений продолжается скрытая позиционная борьба. Она может
тянуться месяцы и годы, более или менее осложняя и затрудняя деловые контакты.
В
повседневном обиходе позиционные претензии среди равных обычно не бывают столь
значительными, чтобы совершенно отвлекать их от дела. Требования к позиции
партнера не идут дальше наличной ситуации — чтобы он, например, с большим
вниманием и уважением слушал то, что ему говорят, или выполнял надлежащим
образом то, что он должен делать или уже делает. В таких случаях возникают
кратковременные позиционные стычки и речь идет не только о деле, но и о
характере его выполнения. Это выражается в претензиях такого примерно порядка:
«Сколько раз я тебя просил...», «Ты вообще, когда тебе говорят...» — «А ты сам
должен бы...» — «Я-то давно это понимаю, а вот ты...» — «Как же так — ты понял,
ведь вот вчера ты обещал...» и т. д. и т. п. Такого рода перебранки —
позиционные стычки — наглядно иллюстрируют противонаправленность позиционной
борьбы всякому деловому взаимодействию. Они всегда мешают делу, отвлекают от
него, а иногда ведут к обострению даже и тех незначительных недоговоренностей,
которые неизбежны и вполне совместимы с продуктивным деловым сотрудничеством.
Если же эти, иной раз пустяковые расхождения возводятся в принцип, подводятся
под широкие обобщения, то они диктуют и определенное толкование (иногда
совершенно ложное) конкретных фактов-поступков и слов партнера. Чем меньше
связывают людей дела, тем чаще это происходит. Так поссорились из-за гусака
Иван Иванович с Иваном Никифоровичем в повести Гоголя...
Позициоиная
борьба за близость, доверие, взаимопонимание может быть более или менее острой
в зависимости от того, какой степени близости с партнером добивается
наступающий и сколь значительны препятствия, возникающие на его пути. Партнер
может противодействовать, стремясь к обратному — к увеличению дистанции, может
уклоняться от сближения, предпочитая сохранить существующую дистанцию; может
идти на сближение, но недостаточно определенно и смело. Так происходят всякого
рода примирения, приводящие к положительному результату и не приводящие к нему;
так протекают иногда любовные объяснения, успешные и безуспешные.
Такая
позиционая борьба имеет с рассмотренной противоположной по содержанию позиционой
борьбой в то же время много общего. Здесь опять борющийся имеет в виду нечто
более важное, более значительное, чем то, что заключено в смысле произносимых
слов и в совершаемых действиях. Борьба опять идет в направлении все больших
обобщений; то идеальное, духовное, чего добивается наступающий, опять с трудом,
иногда особенно мучительным, укладывается в конкретные выражения. «Чем сильнее
человек любит, тем труднее ему говорить о любви» (131, стр.218). Наступающий
добивается внешних выявлений искомого отношения к себе, но ему опять же важно
не то или иное действие или слово сами по себе, а то, как они употреблены.
Фраза: «Я на вас не сержусь» — может выражать отчужденность и отказ от
сближения, а фраза: «Я вам этого никогда не прощу» — может выражать готовность
к примирению и быть первым шагом навстречу сближению.
То,
о чем конкретно (предметно) идет речь в такого рода позиционной борьбе, поэтому
опять может быть истолковано противной стороной по-деловому; иногда
действительное или мнимое понимание партнером позиционных целей наступающего
служит ему средством принудить последнего более ясно, полно и точно выразить в
словах свои истинные позиционные намерения. Прием этот используется иногда в
наивном кокетстве. (Так, может быть, например, Марья Антоновна пользуется им в
«Ревизоре» Гоголя?)
|
|
|