В
борьбе за взаимоотношения предметом и темой ее являются не поступки партнера, а
общая исходная позиция — та, которую
он должен занимать, но которую он не занимает (или занимает недостаточно ясно,
прочно, определенно).
Наступления
в борьбе из-за взаимоотношений мы будем называть позиционными, в отличие от всех других случаев наступления и
обороны, которые можно называть (условно, конечно) деловыми. Так как любое позиционное наступление развивается во все
больших и больших обобщениях, оно противонаправлено деловому содержанию борьбы;
оно «уводит» борющихся от конкретных дел, от предметной материальности целей.
Духовность,
идеальность предмета борьбы делает сколько-нибудь длительное позиционное
наступление процессом трудным, противоречивым. Наступающий вынужден конкретными
материальными, физическими средствами добиваться идеальных результатов.
Имеющиеся в его распоряжении средства кажутся грубыми, примитивными в
сопоставлении с целью; он вынужден искать способы эффективного использования
средств, лишь приближенно отвечающих цели, — других у него нет. Какими
конкретными действиями, словами, средствами выражения принудить партнера
переменить его обобщенные, ложные представления о себе самом? Как вообще
совершенно частным, конкретным изменить общее, идеальное, да еще в области
субъективных представлений?
В
попытках практически решить эти задачи — сущность и специфика всякой
позиционной борьбы. Это относится к любому участвующему в ней — распоряжается
ли он инициативой, пользуется ли ею (наступая, отступая или контрнаступая) или
уклоняется от борьбы — обороняется. Противоречивость его поведения
обнаруживается в обостренности ритма — пока и поскольку борющийся занят
позицией партнера как таковой, он ощущает это противоречие и потому не может
быть вполне спокоен и хладнокровен.
Все
позиционные наступления качественно отличны от всех деловых наступлений, но
между теми и другими нет непроходимой пропасти. Более того, те и другие «в
чистом виде» встречаются не чаще, чем в сложных сочетаниях и переплетениях.
Ясность
и прочность установившихся взаимоотношений практически не могут быть
исчерпывающе полными; представления двух людей об одном и том же во всех своих
звеньях не бывают и не могут быть тождественны. Интересы, вкусы и характер
каждого человека, а значит, и его представления о других людях не стоят на
месте; они строятся и развиваются, когда человек специально и не занимается
ими.
Позиционная
борьба начинается обычно по какому-то поводу,
и часто она развивается первоначально вокруг повода делового. Он бывает первой
частной — как будто бы деловой — темой столкновения, за которой скрывается истинная
тема — позиционная. За первым деловым поводом может следовать другой, опять по
видимости деловой, за ним следующий, еще и еще. Поводы эти служат основаниями
для все больших обобщений все более принципиального значения, и в них все
больше просвечивают позиционные претензии. Так наступающий может дойти и до
необходимости открыто выразить свое требование в области взаимоотношений {37).
Но
до такого обнажения своей сущности позиционная борьба далеко не всегда доходит.
Она нередко прекращается на том уровне, когда темой столкновения остается еще
тот или другой конкретный повод делового содержания. Коль скоро повод всегда
конкретен, у партнера есть возможность толковать цель наступающего как деловую,
предметную, даже если он видит, что наступающий имеет в виду вовсе не дело, а
взаимоотношения.
Тогда
борьба протекает так: один говорит о деле, имея в виду позицию партнера; другой
говорит об этом же деле, имея в виду именно его. При этом может быть достигнута
договоренность о деле. Из-за пего бороться уже нет оснований.
Но
наступающий не добился своей позиционной цели. Если он не найдет нового повода,
то борьба прекратится. Но если он и найдет его — партнер может повторить весь
цикл. Он опять может строго держаться дела и даже уступать в нем, не уступая в
позиции.
Богатство,
яркость, убедительность аргументации, позиционного наступления — в обилии и конкретности фактов, которыми можно
обосновать необходимость для партнера изменить его позицию. Уязвимость — в том,
что конкретные аргументы всегда можно толковать в их предметно-деловом смысле.
В использовании этой возможности — сила партнера, уклоняющегося от позиционной
борьбы. Она выражается в его упорстве, хладнокровии, выдержке и зависит от
твердости занимаемой им позиции — от ясности и категоричности имеющихся у него
представлений о себе и о наступающем.
|
|
|