Чем
больше наступающий входит в соображения своего противника, предоставляет ему
инициативу, учитывает его интересы и вообще применяется к обстоятельствам и чем
строже он экономит силы, тем сложнее его наступление и тем менее оно похоже на
штурм. Если же человек больше занимается тем, что нужно партнеру, чем тем, что
нужно ему самому, то он, может быть, готовится к наступлению, но сам не
наступает. Или его наступление — прощупывание, разведка, более или менее
настойчивая. Человек, постоянно озирающийся кругом и, экономя силы,
размышляющий о правильности каждого своего шага, двигаться вперед не способен
или, вернее, не хочет.
Экономия
сил, хотя бы минимальная, — необходимое условие всякого наступления. Полная
отдача всех сил в едином воздействии (порыве) исключает возможность развития
наступления. Но, во-первых, человеку обычно только кажется, что он употребил
все силы без остатка, в то время как в действительности они еще не исчерпаны;
во-вторых, если ему и действительно не хватает сил для еще более энергичного
воздействия, то у него всегда остается возможность искать силы и способы воздействия. Именно в поисках сил люди
способны лезть в драку, плакать, падать на колени, биться головой о стену и
т.д. — совершать объективно бесполезные и бессмысленные движения. От своей цели
человек отказаться не может, а все разумные способы, как ему кажется, им уже испробованы
безрезультатно. Бессилие проявляется не в бездействии, а в безрезультатных поисках сил. Люди слабые (дети,
например), нервнобольные, капризные, избалованные чаще других занимаются такими
поисками, потому что силы свои они не умеют использовать рациональное, а
значительность целей преувеличивают.
Воздействия
%[...Когда
спорящиеся, желая приобресть друг над другом поверхность, стараются затронуть
друг в друге какие-нибудь стороны характера или задеть за слабые струны души и
когда через это в споре выказываются их характеры, а конец спора стаповит их в
новые отношения друг к другу, это уже своего рода драма.
В. Белинский
Наступление
в большинстве случаев реализуется в словесных воздействиях.
«Где
ты был? Что ты там делал? Зачем ты туда ходил? Чего ты добиваешься?»
«Я
хотел бы поставить эту пьесу. Она мне нравится. Я знаю, как ее следует ставить.
В нашей труппе она хорошо разойдется».
Два
обращения, в каждом по четыре фразы. Каждое может быть наступлением — и
прямолинейным и сложным. В первом случае после каждой произнесенной фразы
наступающий видит только факт неповиновения, и каждой последующей он усиливает
то, что было выражено в предыдущей; во втором — он пытается разгадать также и
причины сопротивления, созревающее возражение, и стремится устранить каждую, по
мере того как представления о ней у него возникают. Причины он может видеть
разные и к устранению каждой будет подходить по-новому. Тогда каждой следующей
фразой он указывает на то, что не было высказано в предыдущей. Такой подход требует
пауз, перестроек, подбора аргументов.
Приведенные
примеры крайне примитивны. Но ту же в принципе структуру словесных воздействий
можно заметить в любом наступлении.
По
свидетельству Б. М. Сушкевича, К. С. Станиславский говорил: «...Актер работает
фразами; их нужно держать как бы за спиной. Вот вам одна. Мало? Так вот другая,
третья, четвертая» (132, стр.122).
Наступающему
нужно выразить то, чего он от партнера добивается, но, во-первых, слова
наступающего только приближенно выражают его мысли и желания; во-вторых,
понимание их зависит также и от партнера: он может быть недостаточно
внимательным, может по разным причинам сознательно уклоняться от искомого
понимания, или не придавать услышанному должного значения, или не обладать
нужными знаниями. Поэтому для усиления воздействия, настаивая на своем и, в
сущности, повторяясь, во всех случаях целесообразно формулировать свою мысль
(представление, образ, требование) каждый раз по-новому — иными словами и
выражениями. В любой пьесе это предусмотрено текстом; в жизни происходит почти
всегда непроизвольно.
|
|
|