-
Комиссия была институтской или … ?
- И
институтская и, самое главное, были представители райкома и горкома партии. Тем
более, это был пародийный спектакль. При слове «пародия» многие управленцы уже
вздрагивали. Мы сочиняли все сами. Нам сказали, что надо написать сценарий и
сдать его на проверку в райком партии. И тут появилась статья некоего товарища,
который закончил наш институт по театроведению. Очень неприятная статья была.
Он “разбомбил” всю нашу затею. Статья была явно по заказу
сверху.
-
А Вы еще не показывали спектакль?!
- То
есть статья появилась не только до выхода спектакля, но и до написания
сценария?
- Да,
да. «Дайте сценарий, а потом мы
посмотрим - будете вы играть или нет», –
так говорили нам. Таким образом, этот товарищ написал отрицательную статью,
что, мол, не смешно и т.д. А мы все хохотали! И как это можно проверять по
записям? Ерунда какая-то. Хорошо, что у Любы Мочалиной,2 которая участвовала в этом
спектакле, была мама, работающая в
райкоме партии. Был уже назначен день. Вечером спектакль.
- А у
Вас еще не было разрешения на спектакль?
- Да.
Никто точно не знал, будет ли спектакль. А если не разрешат?! Любочка позвонила
маме. Она с кем-то там переговорила. И меня послали со сценарием уже в конкретную
комнату в райком партии. Там товарищ такой, довольно суровый. «У Вас есть
сценарий?» - «Да, вот». Бах! И подписал. Я пытался еще что-то начать говорить.
«Не надо ничего говорить, пожалуйста. Играйте». Я прибежал, и через пару часов
мы начали играть на зрителя. Спектакль имел
успех. Потому что это было необычно для института. Синхро-буфф. Я ведь
подсмотрел это случайно, работая в свое время в Высшей профсоюзной школе. Там
были болгарские студенты. А у них были вот такие упражнения, и они показали. Аркадий
Иосифович1 тоже увлекся этим делом
и сделал уже у себя спектакль. Потом появились «Ах, эти звезды!» После нас. А
тогда мы с ним играли вместе спектакль в двух отделениях. Я сейчас не помню, кто был в первом, кто во
втором. Работали вместе.
- То
есть одно отделение играли Вы, а другое кацмановцы?
- Да. А
потом, позже это было, какой-то юбилей Ленфильма, и мы сочинили «Семнадцать
мгновений кино».
-
На основе этих же упражнений?
- Да.
Их, конечно же, отбирали специально. В основном это были песни из кинофильмов
«Цирк», «Веселые ребята», концертные номера Утесова из кинофильмов. Все это
лихо принималось. Азартно было сделано. А «Семнадцать мгновений кино» - это
была история кино.
- А Вы
не помните, как это началось? Вы говорили, что принесли магнитофон, записи. Вы
ведь, наверное, что-то предлагали студентам?
-
Началось все с песни какой-то. Юра Карпенко и Володя Богданов, кажется, что-то
пели на два голоса ... Вопрос – ответ,
ответ – вопрос. Начали с этого. Так, случайно принесли. Начали смеяться,
хохотать. И потом уже организовывали систематическую работу.
- А как
это организовывалось? Что Вы увидели в этом? Может ли это чем-то помочь
студентам? Что это - зрелищно?
- Мы
говорили так… Ведь все родилось как
шутка. Просто сами наслаждались. Но не надо забывать, какое было время. Шутка
шуткой… Но не сильно поощрялось это. А работать все равно продолжали. Это было
полезно. Вырабатывалось чувство меры, чувство вкуса. Юмор. Умение пластически
выразить персонаж. Создавать образ в неком особом жанре. Заставляло
исполнителей быть …
-
Кем-то другим?
- Да,
именно. Так начиналось. А потом уже пошло увлечение. Везде синхро-буфф,
синхро-буфф. Очень хорошее упражнение, особенно для кафедры эстрады. Полезно было.
Вырабатывалось чувство меры, чувство вкуса. Юмор. Умение пластически выразить
персонаж. Создавать образ в неком особом жанре. Заставляло исполнителей быть …
- Кем-то другим?
- Да, именно. Так
начиналось. А потом уже пошло увлечение. Везде синхро-буфф, синхро-буфф.
- Но Вы почти на каждом курсе стараетесь
давать такие упражнения. На зачетах показываете синхро-буфф.
- У меня нет сейчас
задачи сделать спектакль. Ну, можно опять взять Утесова, Орлову, и т.д. А новых
песен я не знаю. Ну, две-три, которые
можно переложить. Но в основном
сейчас какие-то все ударные. Меня не увлекает.
|
|
|